Последний полёт Баклана [СИ] - Сергей Калашников

Технические средства, предназначенные для решения задач коммуникации, координации и организации исполнения - существа понятливые. Просто нужно хорошенько разобраться с приоритетами, заложенными программистами в их непростые алгоритмы. Если бы речь шла о человеке, это называлось бы: "поговорить по душам". Тут этот термин тоже применим, хотя общение не сопряжено с эмоциональностью. Не нужно сочувственно вздыхать, когда тебе излагают существо возникших затруднений. Не следует восхищённо взвизгивать, когда знакомишься с доступными возможностями. И, когда договариваешься, посулы неэффективны.

Диалог превращается в конструирование цепи возможных действий в обход существующих препятствий с целью достижения результата, который нужен. К диалогу пришлось привлечь и коммуникационный контроллер, а потом провести консультации с процессорами субординационных кодов и безопасности вооружений. В основу афёры легла гипотеза о том, что категории боевой и учебной тревог устройства автоматики не различают.

Сигнал об объявлении учебной боевой тревоги поступил с "Баклана" на все остальные находящиеся в системе имперские корабли ещё до начала маневра. Никаких заметных для людей последствий это событие за собой не повлекло. Нужные транспаранты зажжены, ревуны активированы, но квитированы членами экипажа после занятия мест по боевому расписанию. Запитаны цепи вооружений, разблокированы погреба и механизмы зарядки и наведения.

Тот факт, что средства поражения оказались под контролем контура боевого обучения невозможно обнаружить, поскольку ничто в поведении машинерии не изменилось. Ну, заморгали под крышкой распределительного щитка новые огоньки, предназначенные для эксплуатационников, проводящих ревизию. Так при тревоге никто регламентных работ не проводит.

"Пуссен" завершает разгон навстречу "Баклану", летящему к Люсинде. Как раз приближается оптимальное время пуска ракет. Из-за заметной скорости сближения тормозить патрульнику приходится энергично. А незадолго до сближения на дистанцию пуска ракет Вир перекусывает заранее вытянутый из жгута провод питания контроллера второго лазера. И принимается зачищать концы.

Вот и разминулись с тормозящим кораблём. Всё верно. Он и не планировал обнулять относительные скорости, готовился ударить сходу, но пуски были блокированы автоматикой, получившей сигнал запрета из-за "отказа" системы наведения одного из участников "учений". Теперь расстояние до "Пуссена заметно возрастает.

Баклану пора включать тягу. Как раз штатно затромозиться, чтобы выйти на орбиту, а не проскочить мимо. Как же неприятна перегрузка! А проводочки можно уже и соединить. Есть надежда, что если системы вооружения разблокируются, то выявить причины их аварийного обесточивания не успеют. Очень непростая штука диагностика самоустраняющихся отказов. Тем более, что собственно отказа на неприятельских кораблях никакого и не было. И автоматике нечего писать в отчёты об ошибках. Их системы штатно выполнили команду устройств, отвечающих за безопасность проведения учебных стрельб, исполнив распоряжения корабля более высокого ранга. То есть были нормально исполнены все процедуры.

По всем прикидкам "Пуссен" их уже не достанет. Чтобы сблизиться, ему надо дважды затормозиться, а в промежутке - разогнаться. Это займёт больше времени, чем требуется им для осуществления своих планов.

В навигационном плане их задача тривиальна. Нужно пройти над верхней границей атмосферы в направлении, совпадающем с её вращением, на минимальной скорости, которая не вызовет падения авианосца на планету. Под неусыпным оком постов наблюдения их гарантированно ожидает встреча с ещё одним патрульником и с эсминцем. Не так уж важно, сработает ли хитрость повторно, поскольку, по всем прикидкам, бить "Баклана" будут с двух направлений в период удаления от планеты. То есть после того, как экипаж его покинет.

Однако перед тем, как покинуть рубку, концы повреждённого провода Вир снова разъединил. А вдруг опять удастся блокировать системы вооружения неприятеля. Почему-то не хотелось, чтобы на верно послужившем им корабле появились новые пробоины.

Посадочный бот сразу врубил полную тягу, чтобы снизить скорость, с которой он встретится с атмосферой. На перегрузку организм отозвался очень болезненно. Даже при единственном в его жизни старте с планеты ощущения были не так сильны. А вот Жанна держится молодцом и пилотирует уверенно. Сбросила тягу, развернула их крошечный самолётик и их начало потряхивать.

- Тормозимся о верхние слои атмосферы, - пояснила Раомина. - А "Баклан" уходит нецелованным. Отказали все стрелялки у здешней охраны.

Вибрация стихла, а потом возобновилась. Второй заход. На этот раз перерыва в сильных ощущениях не было. Впрочем, трясло слабее, и вскоре полёт стал плавным. Дыма или пламени тоже не отмечалось, видимо трение о воздух нагревало корпус летательного аппарата не чересчур. Поверхность планеты приближалась не слишком быстро, к тому же Жанна определённо куда-то рулила. По крайней мере, отметка наведения на её терминале видна отчётливо.

Всё бы ничего, но тело буквально плющит. И смотреть на экраны вовсе не так интересно, как было поначалу - голова просто падает на спинку кресла, благо там удобный подголовник.

Сели на поверхность сильно вытянутого озера. Вир так и не понял, в чём тут была заслуга пилота, а в чём - автоматики бота. К покачивающемуся на пологих волнах самолётику подошла моторка, и их куда-то потащили. От воздействия на организм полноценного притяжения планеты хотелось потерять сознание, но женщины от этого воздержались. Даже перекидывались словечком-другим. Пришлось терпеть и смотреть на мир вокруг себя, огромным усилием не давая векам захлопнуться.

Потом какие-то дядьки осторожно вынули прибывшую троицу из кресел и сложили всех в одну ванну. Стало реально легче. Понятно, что гидроневесомость - иллюзия. Но значительную часть нагрузки с погруженного в жидкость тела снимается.

Ванну некоторое время везли в машине, а прибывшие подрёмывали. Благо, на головы им прицепили мягкие подушечки, не позволяющие лицу погрузиться в воду. Солёную и тёплую. В самый раз. Неудобно только было осознавать свою беспомощность, зависимость от этих незнакомых, непонятных людей, неожиданно взявших на себя заботы о свалившихся на их головы беглецах. Снова Вир пропустил что-то важное. Отключка.

В себя пришёл в положении лёжа на спине посреди бассейна. Ровный свет, стены недалеко, но и не нависают. Голова на знакомой подушечке-поплавке. Мягкие ленты, прикреплённые к мячикам, удерживают на плаву колени и локти. Тело немного затекло от длительной расслабленной неподвижности, но охотно откликнулось на попытку изменить положение.

Забавно тут. Стенки у бассейна разные. Одна - обычная, прямая, с лесенкой. Под ней глубоко, до дна можно дотянуться, только распрямившись полностью. Слева вдаль уходят каналы, по которым можно уплыть, но куда - непонятно. Перспектива скрыта поворотом, но в стене в той стороне проделаны невысокие арки как раз, чтобы пропустить головы плывущего.

Впереди, к противоположному берегу, дно поднимается плавными ступенями так, что, в конце концов, становится настолько мелко, что можно лежать, выступая телом из воды, наверное, наполовину. Справа стена прорезана нишами. В одной - кресло с подъемником прямо в кабинку с гигиеническими удобствами. В другой что-то типа стола и сидения с расчётом, чтобы можно было принимать пищу, не покидая воды. И есть где поплавать. Трапеция свисает с потолка, шведская стенка. На "берегу" маты, мячи, скакалки, эспандеры и прочий атлетический инвентарь.

На берег выбрался осторожненько на четвереньках через мелкую сторону. Поотжимался, привстал, держась за перекладину. Мышцы, суставы - всё непослушное. Прилёг на маты. Легче. Но минут через десять малодушно скатился в воду. Лучше он поплавает для разминки. Потом через один из каналов приплыла Раомина. Полежали в обнимочку на мелком месте. Ни на устное общение, ни на какое другое, ни сил, ни желания не было. Она показала, как регулировать уровень воды, менять яркость освещения и заказывать еду. Меню оказалось обширным. Подкрепились.

Комплекс упражнений демонстрировался на одной из стен, а Вир изо всех сил старался не отставать. Тяжелый это труд, восстанавливать утраченные в невесомости физические кондиции. Конечно, если бы там, в пространстве, он не тренировался, дела обстояли бы значительно хуже. Несомненно, во всех блюдах, поедаемых им, содержатся разные полезности, и, наверное, необходимости. Нет сомнений, что какая-то аппаратура контролирует его состояние. Но всё равно, главное он должен проделать сам. Уже ведь способен не только сидеть и переползать на карачках, встаёт, немного ходит. Вчера даже с Раоминой пообщался, как полагается, хоть и в воде, но это делу не помеха.